Нейрофизиология постмодерна

На этой неделе помимо обычной текучки мне довелось заниматься более-менее приятными делами – администрированием сайта. Я подбирал и придумывал картинки, хотя я не дизайнер, изготавливал текстики, пользуясь великой методой rerighting’а, хотя раньше этим не занимался. Как выяснилось, и это тоже интересная задача. В самом деле: есть некий отточенный текст, почти слово в слово скопированный на 10 сайтах, другого источника информации по интересующей теме у тебя нет, в целом в предметной области ты мало чего понимаешь. И вот имеющийся отточенный и увлекательный текст тебе надо переписать, так чтобы ни «паук», ни люди не догадались, что текст ты содрал. Конечно, ничего великого в этом нет, но важно другое. Фактически, решая вполне приземленные задачи, приходится ставить на поток технологии креатива, эврики, потому что каждая придуманная картинка, каждая переписанная фраза появляется в результате квантового скачка от незнания к знанию. И вот что интересно. В условиях глобализированного мира только среди людей, живущих в орбите «золотого миллиарда» таким способом ежедневно трудятся сотни миллионов человек. Зададимся вопросом: а не есть ли знание того, что креативные технологии формализуемы, что в них нет ничего чудесного, что они расколдованы, или что то же самое, весь мир есть сплошное колдовство, не есть ли это знание состояние постмодерна?

Конвейер прост:

Надо обозначить потребность, определить, что именно ищется. Есть А, надо получить Б. Если, понятно, чем не устраивает А, но не ясно, чего хочется от Б, то решение придет через день-другой.
Проводим нейрофизиологическую калибровку.
Переводим внимание в состояние умного незнания, как бы прикрывая глубину устаревшего знания рогожей.
Ждем, когда на поверхности ума пробулькнет, лопнув, пузырек готового нового знания.

Обо всем этом, кроме нейрофизиологической калибровки, я писал на своем сайте.

Почему «кроме»? Такими вещами все пользуются, но говорят о них приличные люди редко, приятное исключение, надо сказать, составил последний выпуск НГ EX LIBRIS. Почему говорят редко? Я вижу две причины.

Опыт очень трудно вербализовать, в той или иной мере его легче оттранслировать. Кстати покойный игумен Максим, когда считал нужным, очень, надо сказать редко, подходил и транслировал состояния христианских добродетелей: веселящегося и услажденного смирением сердца, любви. Впечатление было ошеломляющим.
Надо признать, что опыт креативных состояний дается вне всякого ценза отягощенности образованием. Поэтому, зачем вести такие разговоры? Поналетят всякие, снизят уровень дискуссии.

Все, может быть, и было бы так просто, если общеупотребительные техники нейрофизиологических калибровок не развивались рука об руку с повышением уровня абстракции общеупотребительных знаковых систем. Здесь я имею в виду Абрама Соломоника, который предлагает «классификационную схему знаковых систем по уровню их абстракции», различая «пять уровней для пяти типов знаковых систем, расположенных по вектору возрастания степени их абстракции: естественные системы, системы образные, языковые, системы записи и формализованные коды (…) Эти типы, по моему представлению, начинают развиваться и предшествуют друг другу в порядке, указанном выше, и в онтогенезе, и в филогенезе человека» - конец цитаты.

«Вектор возрастания степени абстрактности знаковых систем» есть вектор развития поверхностного или неверифицируемого мышления:
«Результаты работы со знаками с меньшей степенью абстрактности требуют немедленной верификации, тогда как для знаков с большей степенью абстракции верификацию можно отложить на более поздний срок, иногда на очень отдаленный по отношению ко времени обработки знаков в системе» - конец цитаты.

Другая закономерность, выводимая Соломоником из того же вектора, есть то, что иначе называется смертью автора:

Если в работе с естественными системами еще допустимо самому пользователю устанавливать порядок работы с собираемыми фактами, отдавать предпочтение тем или иным событиям и связям между ними, то уже на стадии образных систем такая свобода действий значительно ограничивается. Еще больше она ограничивается в языковых системах, а в математических системах ее почти совсем нет. На смену свободному пользователю, почти никак не связанному рамками системы, приходит другой пользователь – человек, полностью подчиненный алгоритму действия системы, человек, отступления которого от правил системы жестоко наказываются» - конец цитаты.

Возникает простой вопрос: а так ли много нам приходится верифицировать, и обладаем ли мы хоть какой-нибудь свободой, устанавливая настройки нового мобильного телефона, делая себе ЖЖ, или, обучаясь пользоваться очередной стиральной машиной? И стоит ли удивляться, что в результате подобного жесткого тренинга мы расколдовали креативные технологии? А может действительно: Современность – наша античность?

Источник: http://hubris-ipod.livejournal.com/1774.html