Году этак в 83-м или 84-м стою я на этом самом месте

и думаю:

а вот отчего, ежели я к леригии неравнодушный, не родиться мне было веке в 5-ом во Египте, не пойти подвизаться в Фиваиду к какому-нибудь старцу столетнему, самому не стать старцем и чудотворцем? Или хотя бы в 19 веке, когда и Оптина Пустынь была, и Валаам, и Игнатий Брянчанинов? И ответ, честно говоря, был не сложен. Ведь того гляди "как баржи каравана, Столетья поплывут из темноты", и оно интересно поглядеть из какой такой перспективы они поплывут, ведь после Новомучеников и ГУЛАГа как-то ближе к концу истории, понятнее многое. После Мандельштама и Шаламова, к-х на тот момент я еще не прочел. Зато в те самые дни изучил я богослужебный устав за два дня и одну ночь - так получилось, и это великое богатство, кто не знает устава, тот многое потерял. Вот А.П.Чехов токмо знание одного 50-го псалма богатством почитал, хотя он скромничал и лукавил, поди: небось, устав то он знал.

А это собственно путь к моему храму, так сказать, в красках, а заодно и мой портрет со спины, портрет в фас могли, однако, и к делу пришить:

Юра Малецкий в романе "Любью" описывает эту дорогу. А вот еще более отвязанный мой портрет, от меня отвязанный, причем, из конспирации, но ведь баню то кто-то топит, я ее и топлю:

А это вид на подходе к деревне, очень, по-моему, красивый:

Кстати, эта картинка напоминает мне о самом здоровом в моей жизни Рождественском посте. Деревня ведь была нежилая, хотя и с электричеством, которое уже после того, как это место в качестве служебного мы прикрыли, красноперые нам отрезали. Я тогда провел осенью 88-го там двухнедельный отпуск, отдыхая, собирая грибы и познавая на опыте, почему светильтник надо поднимать высоко, если хочешь чего-нибудь увидеть. Так вот в тот Рождественский пост я занимался заготовкой дров, для чего разбирал по бревнышку брошенные избы, тащил эти бревна на себе, пилил и колол. Я определил себе 8-часовой рабочий день на дровозаготовке, плюс еще надо было кормить себя, двух псов, большого и маленького, кота и кур. Куры ели овес зерновой из мешка, заботливо потыренного для нас пастухом Николаем с колхозного склада. Собакам и коту я запаривал котелок геркулеса, добавляя для запаха мясной консерв. Сам я ел кашу из овсяной крупы, которую любил в честь деда, к-й ел ее каждый день по примеру Льва Толстого и во исцеление ног, простуженных в окопах "первой империалистической". Овсяную крупу я вез на себе из Москвы, ибо красноперым в деревне самим крупы не хватало, и хлеба они мне продавали скупо. Вкушал я, стало быть, эту кашу, хлеб, постное масло, соленые огурцы, варенье и по праздникам копченую ставриду. Конечно, я мог бы и в тех условиях разнообразить свой рацион, но решил, что для вывода организма на оптимальный режим функционирования "мозги желудка не надо пудрить" - чем однообразнее, тем лучше, и оказался прав, никогда в жизни не чувствовал в себе столько сил.

Если обратиться к картинке, которую я уже размещал:и представить за окном не зимний, а неброский летний пейзаж, вспоминаются наши неспешные завтраки с покойной Ф.Б., прерываемые иногда экстренными событиями. То коршун на курицу налетит - хватаешь дреколье, бежишь отбивать. То вечный подпасок, 40-летний мужик Николай вваливается с обескураженным лицом в избу и просит подсобить, а то "корова скинулась в бочку". Понял я, что произошло только тогда, когда мы вдвоем с еще более обескураженными лицами, чем в начале, уставились на железную бочку с овальным отверстием на боку: бочка есть, а коровы нет. Оказывается, она полезла в это отверстие мордой и застряла рогом, а пока Николай за мной бегал, вот тут то она и "скинулась". Ф.Б. очень умиляла глубинная несуетность этой как бы суеты. Ну а если кто еще не понял, это мы там служили катакомбно, молясь не за красноперых властей, а благочестиво: "да избаввит Господь люди Своя от горького мучительства безбожныя власти" - почему она не устояла через молитвы и заступничество Новомучеников. Хотя, конечно, это как посмотреть.

Источник: http://hubris-ipod.livejournal.com/103648.html

НАЗАД